Продолжение следует

Ашейра (окончание)
-5-
Хелем казался отражением старой еврейской улочки на которой когда-то жила моя бабушка. Такие же домишки, озорно выглядывающие из-под надвинутых по самые окошки крыш, длинные, давно крашенные заборы, к тяжелым петлям приоткрытых ворот намертво приржавели пудовые амбарные замки. Помню,в детстве я часто спрашивал:
-Бабушка, а зачем тебе такой большой замок?
-Как же иначе, мотэк, без него любой вор войти может!
-Но ведь ворота никогда не запирают!
-А зачем? Что у нас украсть можно? И потом, что будет если мы ворота запрем, а ключ, не дай Бог, потеряется?
Значит, и до этого первыми додумались Хелемские Мудрецы!
У одного из заборов малолетний Мудрец пытался есть яблоко, наколов его на рогатую палочку
-Мальчик, не подскажешь,как пройти в синагогу?
-Очень просто. Нужно спустится по улице ,потом перелезть через забор, и сразу в погреб.
-В погреб? У вас синагога в погребе?
-Конечно! Ведь идти вниз всегда легче чем подниматься. Вот наши Мудрецы и решили сделать все, чтобы путь был приятным и радостным.
-Но зачем, в таком случае перелезать через забор?
-Как это зачем? Разве может дорога к Богу быть путем вниз? К синагоге нужно подниматься!
Я смущенно кивнул, понимая, что до мудрости Хелема мне никогда не дорасти.
-Скажи, мальчик, а почему ты так странно ешь яблоко? С палочки.
-Но нельзя же есть фрукты грязными руками! А кушать хочется.
Я даже растерялся:
-Но не проще ли помыть руки?
-Для этого нужно вернутся домой,- пояснил маленький Мудрец,-А там мама сразу заставит есть гречневую кашу.
-А ты что, не любишь гречку?
Мальчишка взглянул на меня так, что я понял - подобного недоумка ему еще встречать не приходилось:
-Люблю. Но каша дома, а я на улице!
Оставалось только пристыженно кивнуть и поплестись к синагоге.
В большом погребе собралось все семеро Хелемских Мудрецов. Они сидели вокруг стола, сосредоточенно разглядывая этрог с отрезанной верхушкой-питомом.
-Хаим, почему этрог без питома?- спросил один, самый старый и мудрый на вид.
-Реб Меир, но вы же сами сказали: «Смотри, случайно не обломи…», вот я его и отрезал. Но не волнуйтесь, он целехонек!- и тот, кого звали Хаимом, аккуратно извлек из табакерки недостающую часть драгоценного плода.
-Да, питом в порядке,- согласился Самый Мудрый из Хелемцев,- Молодец Хаим. Но как теперь произносить благословение, если этрог не цельный?
-Может приклеить?- предложил Мудрец с длинной косматой бородой.
-Нет, вы послушайте, что он говорит,- всплеснул ладошками самый худой,- Реб Зуся, но ведь в таком случае мы будем произносить Благословение не только на этрог, но и на клей! Лучше будем молиться, пусть Тот Кто вырастил этот этрог, прирастит питом обратно!
-Гм… Не уверен, что Творец поступит по нашей молитве…
Я понял,что пора вмешаться:
-Уважаемые, мне кажется я могу вам помочь.
Четырнадцать удивленный глаз оторвались от изувеченного плода:
-Да?- спросил реб Меир,- Вы, что, Элиягу А-Нави?
-Нет. У меня просто есть замечательный этрог, с абсолютно целым питомом!- и я опустил на стол душистый, как сам праздник плод.
-Боюсь, уважаемый, в Хелеме не осталось денег даже на шкурку от Вашего этрога,- вздохнул кто-то из Мудрецов.
-Разве я говорил о плате? Возьмите в подарок!
Старцы заулыбались.
-Ну вот, я же говорил, что нужно молиться!- воскликнул Худой Мудрец,- Хорошо, что мы не успели начать!
-Почему?
-Если даже без молитвы Творец послал нам такой щедрый дар, то что бы было, если бы мы прочитали всю книгу Псалмов? Хелем бы просто засыпало этрогами, и нам бы пришлось весь день расчищать дороги! Благословен Господь, избавивший нас от этого несчастья!
Я облегчено вздохнул. Полдела сделано. Тепрь осталось уговорить Мудрецов вырастить из косточек моего этрога собственные деревья. Дело в том, что в окрестностях местечка не было ни одного подходящего для Ашейры дерева. Не связаться же демонице с непросыхающими ивами, или пуглывыми осинами! Были еще яблони, но каждый год терпеть набеги плодожорки и не менее прожорливых детишек… Становиться липовой или дубовой гордой чертовке тоже было не по нутру.
Этрог,- иное дело. Конечно, выращеное в горшке деревце не позволяло сотворить даже самую мелкую пакость, но вот подслушать… Будучи своей собственной матушкой, Ашейра и любопытна была за двоих.

-6-
Дома я первым делом приготовил очередную чашку бодрящего напитка. Жители Хелема, конечно люди мудрые и гостеприимные, но раньше я и не предполагал, что можно приготовить кофе не имея даже цикория.
Итак, подведем итог,- спецагент из меня,- как из попа гармонист. Раби Меир внимательно выслушал мое предложение о превращении местечковых подоконников в райские сады приносящие сказочные урожаи золотистых этрогов и покачал головой:
-Нет. Грех оставлять Кушневских детишек без новых сапог.
Вы можете спросить, какая связь между Кушневскими босяками и этрогами? Все очень просто. Из года в год Хелемцы покупают этроги у какого-то Шнеура из Кушнево, а поскольку праздник Суккот, слава Богу, выпадает на осень, то предпразничная выручка этроготорговца уходит как раз на приобретение новой обувки для первенца Ицхака. Его сапоги, в свою очередь донашивает младший сын Шимшон, а свои передает сыну синагогального служки. Короче,если я не ошибаюсь, в самом конце длинной цепочки стоит какой-то Пинхас, сын вдовы Хаи-Лейбы-Двойры-Гольды, после которого носить уже некому, да и нечего…
В итоге, Ашейра осталась при своем неудовлетворенном любопытстве, Оз,- неизвестно где, а мне оставалось последовать примеру старика Ноя, который, запирая двери Ковчега сказал соседям:
-Вы так и можете продолжать смеяться, но я сделал все что мог!
Фраза оказалось действительно чудодейственной, поскольку моя неуемная совесть тут же успокоилась и задремала на целых два часа. Возможно, она бы спала и дольше, если бы нелегкая не понесла меня в магазин.
Я всегда подозревал, что владельцы израильских суперов,- прямые потомки греческого Дедала. Те лабиринты, которые они выстраивают в торговых залах заставили бы критского Минотавра издохнуть от зависти задолго до встречи с Тесеем. Я как раз, на пару с нагруженой тележкой, изображал караван просачивающийся через игольное ушко, когда к моей спине энергично приложился следующий путник. Вернее путница. Умный человек бы воспользовался неожиданным ускорением и проскочил вперед. Там стеллажи немного расходились, давая свободу если не для маневра, то по крайней мере для вдоха… Увы, как всегда, инстинкты взяли верх над над разумом. Я невольно оглянулся, взглянул в синие глаза и понял, что влип: рядом с горкой потемневших от безнадежности бананов, стояла та самая девушка-официантка с которой все и началось. Совесть тут же проснулась, и зажав в крепких ручонках вожжи направила мою бестолковую жизнь навстречу очередной пропасти:
-Здравствуйте!- я почувствовал, что еще никогда в жизни не улыбался более глупо,- Как я рад что Вас встретил.
Девушка недоуменно взлянула на незнакомого идита, но почему-то не убежала.
-Разве мы знакомы?
-Нет, но это не важно. Понимаете, от Вас зависит жизнь!
-Ваша?
-Нет, что Вы. Я не настолько глуп.
-Да? А на вид очень даже ничего…
Через несколько минут я, сбиваясь но почти не размахивая руками рассказывал девушке о бедняге Озе, Ашейре, Диббокет.
-Поймите, если кто-нибудь и может помочь этому придурку, то только Вы. Я понимаю, он негодяй, свинья, но поверьте, даже для него попасть в лапы Ашейриных Кдэшот,- это слишком.
Девушка ошарашено, но очень мило тряхнула волосами:
-Знаете, так со мной еще никто не пытался познакомиться. Самое странное, это то, что я верю… Может быть это что-то заразное?
-Не важно. Сейчас это не важно. Хотите подойдем к ее оливе, это здесь, недалеко, и Вы во всем убедитесь сами.
Блеснули часики.
-Ладно… Но своего имени и телефона я все равно не скажу.
Как будто я спрашивал!
Потом Ашера увела девушку к себе, а я больше часа тихо сходил с ума на лавочке. Судя по всему красотки успели не только познакомиться, но и основательно перемыть косточки всем соседкам, как человеческого, так и бесовского рода. Наконец я не выдержал, подошел в дереву и тихонько постучал в ствол. Молчание.
Еще через полчаса, я подозвал мелкого бесенка, который старательно раскладывал на дорожке собачьи какашки.
-Малыш, поди сюда. Слушай, сбегай к Ашейре, посмотри, что там происходит.
Чертенок хитро прищурился:
-А что мне за это будет?
Я выудил из кармана 10 шекелей:
-Вот. Получишь на мороженое.
Нечистый скорчил недовольную рожицу
-Всего-то? Слушай, а у тебя тонкой проволоки нет?
-А зачем она тебе?
-Натянуть поперек лестницы! Представляень как здорово будет, если толстуха из семнадцатой квартиры навернется?
-Нет, на это не дам.
-Ну тогда и я не пойду. Еще попадешь под горячую руку…
И тут под оливой показались двое. Первой шла блондинка, а за ней, хромая и охая тащился ободранный Оз. Чертенок завистливо присвистнул:
-Ого! Здорово его… Мне так никогда не научиться.
Парочка приблизилась, и Оз плюхнулся на скамью.
-Вот. Берите,- выдохнула девушка,- Пришлось сказать, что это чучело - мой жених.
-Вы что, на самом деле решили выйти замуж?
Девушка только фыркнула и подхватила сумки с покупками:
-Я что, похожа на дуру? За этого, недоеденного? Ну, пока!
Уже потом, когда «Скорая Помощь» увезла господина Оза, ко мне подошла Ашейра:
-Хорошая девушка… Жаль, что в вашем мире больше нет Кдешот… Знаешь, она ведь пыталась меня обмануть! Сказала, что собирается за бедолагу замуж...
-Ну и как?
-Сделала вид, что поверила, конечно…

На кромке леса, там, где начиналось бескрайнее поле с шумящими на ветру колосьями, росла цветная Ромашка. Как она туда попала? Да я сама не знаю, наверное, занесли семечко птички.

Утро, в которое началась эта история, было обычным, выглянуло веселое солнышко, пролилось на спящее поле золотистым потоком лучей, тысячами маленьких живых огоньков вспыхнула и заиграла роса, колосья и цветы сладко потягивались, расправляли стебельки и листочки.

Кузнечик с воодушевлением запел свою песню, вот ведь какой неугомонный, сам проснулся чуть свет и сразу будить всех вокруг.

Ромашке очень не хотелось просыпаться, она решила еще немножко подремать, но сквозь сон до нее доносились голоса и она невольно стала прислушиваться.
- Посмотрите, что это такое ужасное сидит на ромашке, вон там, в самой ее серединке?
- Ну надо же! Какое-то неизвестное создание непонятного темно-серого цвета.
- Надо ее разбудить, пусть скорее сбросит его с себя.

"Про кого это они",- подумала Ромашка, и вдруг почувствовала, что в ее чашечке что-то шевельнулось. Она замерла, да, там определенно кто-то был, теплый и живой, слышно было как стучит его сердце: тук-тук, тук-тук, тук-тук.

Ромашка открыла глазки и увидела ЭТО. Маленький некрасивый комочек. - Сестричка, скинь скорее с себя эту гадость, а бабочки принесут тебе свежей росы и умоют!
- Я не могу, ведь ОНО погибнет, ему надо тепло и внимание, а раз ОНО попало ко мне, значит я и должна заботиться.
- Глупая, это же не семена, которые ты уронишь осенью в землю, чтобы выросли новые ромашки, и не пчелки, которые собирают нектар, зачем тебе отдавать свое тепло какому-то слизняку?
- Но он живой, я чувствую, что там внутри что-то очень маленькое и беззащитное, пусть живет со мной, - ответила Ромашка.

Шло время, природа жила своей жизнью, цветы заботились о своих листиках, наполняли соком созревающие семена, колосья наливались спелостью и клонились к земле, жужжали трудолюбивые пчелы, а наша ромашка была поглощена своим приемышем. Во время дождя, палящего солнца или сильного ветра она закрывала свои лепестки бережно охраняя его, купала в росе и чистила от пылинок, поила нектаром и кормила пыльцой, а серый комочек лениво переваливался с боку на бок и сладко посапывал, шевеля усиками.

Но однажды утром, ромашка проснулась, развернула лепестки и … все ахнули, вместо серого комочка там сидел ярко-зеленый жучок, крылышки его переливались на солнце, а хитрые черные глазки с любопытством смотрели на мир.

- Какой хорошенький, - послышалось со всех сторон.
- Ж-ж-ж-ж-ж, - Жучок расправил крылья и попробовал взлететь, приподнялся над ромашкой, но вдруг качнулся и плюхнулся обратно прямо на спинку, ромашка не удержала равновесие и наклонилась, малыш, как по горке, покатился по листику вниз … ба-бах … и он уже на траве.
-Ах, - испуганно вскрикнула Ромашка, - ты не ушибся, маленький?
Ответом было тихое сопение. Жучок лежал вверх брюшком и отчаянно перебирал лапками, но ему никак не удавалось зацепиться за травинку и перевернуться. К малышу сразу же подбежали несколько проворных муравьев и, ловко подцепив за бочок, поставили его на лапки.
- Спасибо вам, муравьишки, - смущенно поблагодарил он.

Потом жучок предпринял еще одну попытку взлететь, на этот раз очень удачно, перелетел с одного цветка на другой и вернулся обратно к ромашке. Ему было с ней весело и уютно, ромашка рассказывала ему разные истории, играла с ним в качели, наклоняясь стебельком почти до самой земли. Так они прожили некоторое время, но как-то вечером, глядя на заходящее солнышко, жучок сказал:
- Мне с тобой хорошо, ромашка, но я хочу посмотреть, что же там еще есть в лесу. Не могу же я всю жизнь сидеть с тобой. Я буду улетать и возвращаться, хорошо?
- Да, конечно, маленький, только будь осторожен.

Он улетал и возвращался, рассказывал о том, что нового увидел и узнал. Однажды он запутался в паутине и чуть не достался на обед пауку, но пролетавшая мимо большая стрекоза вытащила его. Все реже и реже стал он возвращаться к своей ромашке и вот в один из дней он совсем пропал.

Ромашка волновалась и грустила. У каждой пролетающей мимо бабочки или божьей коровки, стрекозы или пчелы, у муравьев и гусениц она спрашивала:
- Не видели ли вы там, в лесу маленького зеленого жучка?
- Нет, не видели, - отвечали они.
Ромашка плакала, ей казалось, что ее глупенького малыша склевала большая птица или кто-нибудь поймал и сломал его крылышки, поэтому он не может к ней вернуться. Ромашке хотелось, чтобы у нее выросли крылья, чтобы полететь и найти его.

А Жучок был жив, просто в лесу он встретил куст шиповника, подружился с его цветами и забыл про свою ромашку. Ведь шиповник так сладко пахнет, листики его такие мягкие, а нектар такой душистый. Жучок сидел на краешке листов, болтал ножками и пел песни. - Жу-жу-жу! Как хорошо жить на свете, как весело улыбается мне солнце, как смешно щекочут тычинки розочки мое брюшко.

Пришла осень, с холодами и дождями, все цветы давно отцвели, завяли их лепестки и в землю упали семена, чтобы возродиться ранней весной. Лишь только ромашка оставалась все такой же, и среди пустого поля, маленьким светлым огоньком горели ее лепестки, дрожа под порывами ветра.
- Зачем ты цветешь, когда уже все подружки твои уснули? - спросил ее кузнечик.
- Я жду моего жучка, скоро будет совсем холодно и ему негде будет укрыться, а если я усну, кто согреет его, кто защитит от мороза?
- Он не прилетит к тебе, он забыл про тебя, а может быть его уже давно нет в живых, да и как ты, такая нежная и хрупкая сможешь спасти его от зимы?
- Он прилетит, я буду ждать, я буду ждать долго-долго!

Шел первый снег … Жучок сидел на голой колючей ветке шиповника, голодный и замерзший. Никто больше не дарил ему тепло, цветы давно отцвели, листья опали … почему-то совсем не хотелось петь, а на глаза наворачивались слезы. И тут он вспомнил о своей ромашке.
- Ромашка, где ты, я хочу к тебе, - прошептал жучок.

Он взмахнул замерзшими крылышками и полетел к полю. Она была там, одна-одинешенька, такая тонкая и беззащитная, сиреневый цветок на белом ковре …
Жучок подлетел, опустился на ромашку, она бережно укрыла его своими листочками и упала на землю, не выдержав очередного порыва ветра … Снег шел и шел, заметая поле и засыпая ромашку и жука …
Сиреневое, зеленое … белое …

Не грусти, они проснутся ранней весной, обязательно проснутся, я это знаю!

Источник:www.attika.nm.ru

Возможно, в этом мире ты всего лишь человек, но для кого-то ты – весь мир

В одном большом городе жила добрая женщина. Звали ее Марией. Дети ее выросли и разъехались. Но был у нее кот удивительной красоты — белый, пушистый, с огромными голубыми глазами и розовыми ушками. “Какой красавец!” — восхищались все. Кот позволял гладить свою шелковистую шубку, он кивал головой и мурлыкал, довольно: “Мур, мур, мур, правильно говорите.” Да, кот в доме Марии был в центре внимания. Но внезапно все изменилось.
Был канун рождества, и Мария, решив украсить свой дом, пошла в цветочную лавку. Каких только цветов здесь не было: разноцветные хризантемы, пышные бегонии, нежные недотроги цикламены и белоснежные гардении были прекрасны, но глаза Марии остановились на азалиях. "Какую же выбрать? Белую или пурпурную, а может быть, розовую, с белой каймой по краю лепестков?" Наконец, Мария выбрала пушистую розовую Азалию с множеством нежных бутонов.
Азалию запаковали и объяснили Марии, что цветок этот любит влагу, яркий свет и прохладу, и может цвести очень долго. Мария, поблагодарив хозяйку цветочного магазина, радостно поспешила домой.
Розовая красавица Азалия осветила все вокруг нежным радостным светом и, глядя на нее, хотелось улыбаться. Приходившие в гости друзья глаз от нее не могли отвести. А про белого кота, казалось, совсем позабыли...
"Какая несправедливость" — ворчал про себя обиженный красавец. А когда один из друзей Марии, старый художник, решил нарисовать чудо-цветок, кот от злости содрал со стены кусок обоев, и был наказан. Мария пригрозила, что в следующий раз за такую проделку сострижет ему когти. Кот обиженно спрятался за диваном и долго не показывался на глаза Марии.
Но Мария не забывала про своего любимца-кота. Просто никогда раньше в ее доме не было такого чуда, и она изо всех сил старалась продлить его цветение. Забота Марии приносила свои плоды, и каждую неделю Азалия радовала хозяйку новыми распустившимися цветами.
Кот же становился все мрачнее. “Кто она такая? Всего-навсего-то растение. Когда все цветы ее завянут, что останется от ее красоты? Ничего”, — злобно рассуждал он.
Однажды кот чуть было не отгрыз цветы Азалии. В этот день Мария о чем-то нежно шепталась с цветком, а затем распахнула окно, чтобы цветок подышал свежим воздухом. Кот не переносил зимней стужи, и порыв холодного ветра вывел его из себя. “Простудиться из-за этой принцессы, ну уж нет”, — подумал кот и одним прыжком оказался возле Азалии. В этот момент в комнату вошла Мария. Кот мгновенно юркнул под диван. Мария и заметить-то его не успела. Однако вид съежившейся Азалии встревожил ее. “Наверно, я ее переохладила”, — подумала Мария и закрыла окно. Она внимательно осмотрела цветок, но Азалия быстро пришла в себя, и Мария успокоилась.
Кот, наблюдавший за этой сценой из-под дивана, удивился: “А она - не ябеда! Не выдала меня, не пожаловалась!”
На следующий день, когда солнышко приветливо улыбнулось Азалии, большой солнечный зайчик скользнул по стене и остановился прямо над полкой с керамическими горшочками. Белый кот считал себя самым умным котом на свете, но никак не мог понять, что солнечный зайчик — это всего лишь отражение солнечного луча. Одержимый желанием во что бы то ни стало расправиться с солнечным зайчиком, он совершенно забывал про свой почтенный возраст и прыгал по всей комнате, словно маленький котенок. Вот и сейчас, он мгновенно вскочил на стол, затем на полку и задел пушистым хвостом один из самых красивых горшочков. Горшочек упал и вдребезги разбился. Испуганный кот растерялся, но вдруг услышал нежный голос:
— Скорее, прячься за моей зеленой спинкой!
Азалия наблюдала за всей этой сценой, и ей от души стало жалко непутевого красавца. Кот ринулся со всех своих кошачьих лап к цветку и спрятался за его пушистыми ветками, усыпанными цветами. Азалия так сильно разрослась, что кота за ней совершенно не было видно.
На шум прибежала Мария. Никого не увидев, кроме Азалии, она подумала, что виноват ветер, резко подувший в распахнутое окно.
Когда Мария ушла, белый кот сказал Азалии:
— Ты самая добрая Азалия на свете. Наверное, из-за твоей доброты и цветы твои долго не вянут. Прости меня, пожалуйста.
С этого дня белый кот подружился с красавицей Азалией и оберегал ее, как мог. Азалия была счастлива — она приобрела верного друга, а что может быть прекраснее этого?

Л.В. Скребцова

Возможно, в этом мире ты всего лишь человек, но для кого-то ты – весь мир

В окно комнаты, где жили цветы Марии, часто заглядывала стройная береза. Ей давно хотелось познакомиться с обитателями чудесного садика, за жизнью которых она наблюдала через стекло. Любопытную березку особенно заинтересовали маленькие деревца в глиняных горшочках — такие лилипутики по сравнению с ней, доросшей до пятого этажа дома, в котором жила Мария. Наблюдательная березка заметила, что деревца эти были намного выше остальных растений домашнего садика, особенно Финиковая Пальма, которая одна занимала весь угол комнаты, величаво раскинув веером свои узкие перистые листья, почти до потолка.

“Но все же, они лишь карлики, похожие на нас. Настоящие деревья растут на воле, под открытым небом! Интересно, как им удается выжить в таких условиях?” — недоумевала березка. Расти из горшка, пусть даже большого, казалось ей странным и неестественным для дерева. “Бедняги, как же им, наверно, душно и тесно в комнате!” — жалела березка маленькие деревца. Березке очень хотелось поговорить и даже подружиться с ними, так как порой ей было грустно — ведь росла она возле дома одна-одинешенька, в отдалении от других деревьев.

Настали долгожданные теплые майские дни. Заветное окошко открылось настежь. Березка, только что одевшаяся в новый весенний наряд, весело сверкая на солнце робкими и нежными салатовыми листочками, наклонилась немного и просунула в окошко свою кудрявую голову. Она удобно облокотилась своими длинными, гибкими веточками на подоконник и обратилась к растениям:

— Доброе утро, милые растения. Позвольте заглянуть в ваш чудесный садик и познакомиться с вами поближе: я долго ждала этот день!

— Добро пожаловать! Заходите, если сможете — вы такая высокая. Только осторожней, не поломайте веточки! — приветливо отвечали гостеприимные обитатели садика.

— Нет, благодарю вас, полностью я не буду заходить, мне так удобнее. Как у вас весело и уютно! — удивленно воскликнула гостья, с интересом разглядывая садик.

Первым делом она решила познакомиться поближе с Финиковой Пальмой:

—Поскольку я сама — дерево, мне было бы очень любопытно узнать, как вам, уважаемая, живется здесь, в комнатных условиях?

— Как видите прекрасно, сударыня. Я нормально переношу комнатные условия, — с достоинством отвечала величественная Пальма, в свою очередь, с любопытством разглядывая гостью.

— Но вы же не можете вырасти, как ваши родственники — обычные Пальмы, растущие на воле, которые, как рассказывали мне перелетные птицы, могут достигать двадцатиметровой высоты! — продолжала расспрашивать березка.

— Да, это верно. У себя на родине мы очень высокие. Стволы у нас тонкие, но очень сильные. Они могут удержать тяжелую крону из восьмидесяти листьев! Вы, наверно, никогда и не видели таких листьев: каждый длиной в два-три метра!

— О, невероятно! — изумилась березка.

— Тогда тем более, дорогая Пальма, разве вам не хочется стать такой же высокой?! Вот, к примеру, я. Мне ничего не стоит вырасти до крыши этого дома и даже перерасти ее. Какое наслаждение смотреть на мир сверху вниз: всегда знаешь, где и что происходит, не говоря уж о том, что близость неба облагораживает, да и дышится на высоте легче! Я мечтаю дорасти до облаков, если получится, конечно. Облака много путешествуют, с ними, я уверена, будет очень интересно поговорить, — рассуждала березка, покачивая своими веточками. — И потом, дорогая Пальма, раз вы Финиковая, вы должны давать финики. А могут ли они созреть у вас в комнатных условиях?

— Вы правы, к сожалению, я никогда не смогу угостить Марию своими сладкими финиками — такими полезными. Но зато, глядя на меня, особенно в зимний морозный вечер, можно представлять себе огромные деревья с веером листьев наверху, украшающие берега теплых южных морей, или тенистые пальмовые аллеи и сады в южных городах. Можно перенестись в жаркую бескрайнюю пустыню: желтый песок, ярко-синее небо без единого облачка, жара — выше 50 градусов. Песок так раскален, что обжигает. Караван верблюдов медленно двигается узкой полоской в слепящем свете солнца. Жажда и палящие лучи утомляют путешественников — все мечтают о прохладе. Вдруг верблюды вытягивают шеи, вздрагивают и, пофыркивая, начинают быстро бежать. Впереди, на краю горизонта, появилась синяя точка — оазис. Зеленый остров среди мертвых сыпучих песков. О, как желанна тень от Пальм! Перистые жесткие листья отражают жгучие солнечные лучи. Между тонкими стволами веет освежающий ветерок, — мечтательно говорила Пальма.

— Да вы настоящая писательница, дорогая Пальма. Спасибо, вы прекрасно описали свои родные места. Мы словно сами побывали там, в знойной пустыне. Я даже вспотела, когда вы рассказывали об обжигающих песках, — сказала Хризантема, растущая только в прохладных условиях.

— Да, чудесный рассказ, — согласились Столетник, Кактус и прекрасный Амариллис — ведь все они были цветами пустыни. А любопытная березка задумалась и ничего не сказала.

Л.В. Скребцова

Возможно, в этом мире ты всего лишь человек, но для кого-то ты – весь мир

Однажды Мария заметила, что прекрасная Азалия загрустила. “Надо подкормить ее витаминами, она долго радовала меня цветами и, наверное, истратила много сил”, — решила Мария. Но витамины не помогли, Азалия по-прежнему выглядела поникшей. Мария забеспокоилась и решила поискать в книгах о комнатных растениях причину ее плохого самочувствия. Но и книги не помогли ей. Тогда Мария решила сходить в цветочный магазин, надеясь, что там ей посоветуют что-нибудь подходящее. В магазине ей предложили те же самые витамины и еще самые разные комнатные растения. Мария не удержалась и купила целых два — разноцветного красавца Кротона и хрупкую синеглазую Фиалку.

“Посмотри, кого я тебе принесла, милая Азалия, — сказала она, входя в комнату со своими новыми питомцами, — может быть, тебе будет веселее в их компании.”

Каково же было удивление Марии, когда на следующее утро она увидела, что ее Азалия, действительно, оживилась.

“Так вот какое лекарство нужно было моей красавице, — подумала Мария. — Ей просто были нужны друзья, которые могли бы утешить ее, чтобы она, несмотря ни на что, продолжала бы радоваться жизни.”

Так у прекрасной розовой Азалии стали появляться друзья. И это было очень хорошо, потому что она все еще немного грустила, после того как отцвела.

А Мария, видя, как ее любимица улыбается при появлении в доме каждого нового цветка, превратила комнату в чудесный домашний садик, которому сама не могла нарадоваться. Родные и друзья восхищались сотворенным Марией чудом. Даже равнодушные к цветам люди, приходя к Марии, чувствовали в ее доме что-что особенное, от чего на душе становилось хорошо и спокойно. Они начинали присматриваться к цветам и даже расспрашивали хозяйку об ее питомцах. Тут уж Марию нельзя было остановить. Она с таким увлечением и любовью рассказывала о цветах, что гости, не выдержав, просили у нее черенки какого-либо понравившегося им цветка. И этот цветочек становился самым первым в их собственном домашнем садике.

Раньше Мария мало что знала о комнатных растениях, но теперь, с появлением каждого нового цветка в доме, она стремилась как можно больше узнать о нем. Порой она удивлялась самой себе: “Как же раньше я жила без цветов? Ведь они мне так помогают: утешают и радуют, снимают усталость и даже лечат. Посмотришь на них — все тревоги проходят”. Теперь Мария всегда спешила домой к своим любимым питомцам. Радости ее не было конца, когда ей дарили какой-нибудь цветочек в горшочке. Ласково улыбаясь, она говорила ему: “Добро пожаловать, милый цветочек, в наш садик! Не беспокойся, тебе будет хорошо у нас!” И новый цветок, который еще недавно волновался о своей судьбе, сразу успокаивался и быстро привыкал к своей новой семье.

Даже белый кот привык к цветам и полюбил их. Когда в доме появлялось новое комнатное растение, кот важно подходил к нему, чтобы представиться, и облизывал его зеленые листочки, но ни в коем случае не кусал их.

Да, цветам жилось уютно и весело у Марии. Она научилась чувствовать своих питомцев так хорошо, что без слов понимала все, что они хотят ей сказать. Они с благодарностью смотрели на свою хозяйку и наполняли дом свежестью и красотой. “Как нам повезло!” — перешептывались цветы, наблюдая за тем, как Мария ухаживает за ними. “Она поливает нас именно в тот момент, когда мы испытываем жажду; поддерживает нас витаминами тогда, когда мы слабеем; открывает настежь окно, когда нам становится душно!”

Мария поливала своих любимцев мягкой водой комнатной температуры, чтобы корешки не простужались, и с ее питомцев не опадали листья и бутоны. Она рыхлила землю, чтобы корешкам легче дышалось. Когда цветок вырастал, и ему становилось тесно в своем горшочке, она пересаживала его в более просторный горшок, добавляя в него свежей земли. Она не забывала протирать листочки мягкой губочкой, и тогда цветы сияли и лучились свежестью. Ухаживая за цветами, Мария ласково разговаривала с ними, расспрашивала, успокаивала и даже пела им песенки. А как радовались растения, когда Мария подкармливала их витаминами — ведь это прекрасно влияло на их нежные ростки! Ростки крепли, цветы были спокойны за своих собственных деток.

БЛАГОРОДНЫЙ ПЛЮЩ

Однажды Мария узнала, что такие цветы, как Плющ, Хризантема, Алоэ и Хлорофитум — являются удивительными очистителями воздуха, и она решила вырастить эти растения в своем садике. Первым у нее появился очень скромный на вид, маленький и неказистый Плющ. В магазине на него никто не обращал внимания, и он был уверен, что никому и никогда не понадобится. Но Мария из всех цветов, продававшихся в магазине в этот день, выбрала именно его. Дома она поставила Плющ на подоконник рядом со старым Фикусом, сиявшим своими темно-зелеными листьями. Рядом с Фикусом маленький Плющ выглядел совсем тщедушным! Но Мария успокоила его: “Милый Плющ, скоро ты перерастешь все цветы. Потерпи немного!” И Плющик от этих ласковых слов набрался сил. Действительно, с наступлением весны он так быстро стал расти, что и сам себе удивлялся. “Да я просто на глазах меняюсь, вот это чудеса!”— размышлял он радостно. Из хилого невзрачного вьюнка он превратился в изящное растение с раскидистыми изогнутыми стебельками, усеянными веселыми листочками, очень красивыми по форме. Все промежутки между крупными листьями затянулись мелкими. Братцы-листочки были повернуты друг к другу, словно кто-то тщательно разложил из них изумрудную ковровую дорожку. А стебли Плюща все вытягивались и вытягивались и свисали в разные стороны. Плющ мечтал дойти до Азалии, стоявшей на столике возле окна. Да, именно дойти, так как у него были ножки — корешки, с помощью которых он мог передвигаться. Эти корешки располагаются у Плюща у самых оснований листьев на обратной стороне стебля и служат Плющу для быстрого передвижения и роста.

Когда Плющ, наконец, добрался до Азалии, он дотронулся до нее концом своей изумрудной дорожки и сказал радостно:

— Уф, наконец-то я добрался до вас, сударыня! Как вы поживаете? Вы прекрасны и так молодо выглядите в ваших новых листочках, что я не могу не выразить вам своего восхищения.

Азалия, совсем недавно скинувшая свой старый зеленый наряд, казалась совсем юной в своем новом нежно-зеленом платьице. Немного смущенная словами доброго Плюща она приветливо ответила:

— Милый Плющ, спасибо за добрые слова, но сейчас мне мучительно душно — щедрое солнышко так сильно припекает мои новые нежные листочки! Боюсь, они совсем сгорят, и я не смогу снова расцвести. Но я не хочу отодвинуться от окна, без света я погибну! А вы, милый Плющ, как вы переносите такую жару?

— О, что касается меня, так я очень вынослив, но все же предпочитаю прохладную тень. Кто ее не любит в жару? — ответил Плющ, а затем сочувственно добавил:

— Сударыня, мне вас очень жаль, и я постараюсь вам помочь. Пожалуйста, потерпите немного. Я направлю все свои стебельки вверх к потолку и устрою вам и всем остальным цветам замечательную тень, в которой вы сможете отдохнуть от жары!

— Благодарю вас от всего сердца, благородный Плющ. Я, конечно, потерплю, но сможете ли вы поднять свои стебельки так высоко?! Ведь на них столько листочков!

— Постараюсь, у меня сильные мускулы! Я же смог дойти до вас! Когда-то и это казалось мне невозможным, — ответил Плющ и тут же принялся за работу.

Он изо всех сил напрягся и начал поднимать конец стебелька от стола, на котором стояла Азалия, к оконной раме. Это было непросто: Плющ кряхтел, тужился. Крошечные капельки пота появились на стебле и стали стекать на листочки. Наконец, концом стебля Плющу удалось облокотиться о скользкое оконное стекло, и он смог отдышаться. Затем, набравшись сил, Плющ снова зашагал по стеклу. Оконное стекло было гладкое, скользкое, не за что было зацепиться. С каждым шагом Плюща на его стебле появлялся новый листик, который на один шажок удлинял зеленую дорожку, устремленную к потолку. Иногда стебель Плюща срывался и устало падал, но, передохнув минуту, Плющ снова поднимал его. Так, шажок за шажком, листик за листиком Плющ упорно шел к своей цели.

К вечеру Плющ устал и не мог уже двинуть ни одной своей ножкой. Но на другое утро он проснулся раньше всех цветов и с новыми силами принялся за работу.

Шаг за шагом, листочек за листочком он упрямо полз по стеклу своими стебельками и говорил сам себе: “Еще немного, еще чуть-чуть, еще шажок, еще один, только бы дотянуться до верхней рамы...” Он полз и мечтал о том, как цветы облегченно вздохнут, радостно наслаждаясь тенью, которую он им подарит. А больше всего он думал об Азалии.

Когда днем пришла Мария и с лейкой в руках подошла к своим питомцам, она ахнула от изумления, чуть не выронив из рук лейку с водой. Высоко поднятые стебли Плюща закрыли Азалию и другие цветы от палящих лучей полуденного солнца. Азалия сияла зеленой свежестью, как когда-то зимой, когда Мария только купила ее.

Мария все поняла и с восхищением стала наблюдать за стебельками Плюща, снизу доверху закрывшими своими нежными зелеными листочками весь угол окна.

Стебельки Плюща теперь первыми принимали на себя удары горячих лучей, и сквозь них в комнату легко струился мягкий солнечный свет. Герань, Цикламен, Декабрист, Хризантема вздохнули с облегчением и приподняли свои головки, благодарно шелестя листочками. А больше всех радовалась Азалия. Мужественный Плющ своими стебельками нежно касался ее, и они о чем-то шептались.

Мария обильно полила Плющ и подумала: “Надо поливать его больше, ведь он так нужен моим цветам!”

КТО ПРЕКРАСНЕЙ

Однажды Осока, пышно разросшаяся в широком глиняном горшке и красиво оттенявшая нежными, зелено-белыми длинными листьями другие цветы, уже в который раз оглядела себя со всех сторон. Довольная собой она с гордостью обратилась к своему соседу Кротону:

— Дорогой Кротон, вы видите, как я разрослась во все стороны и какими длинными стали мои листья? Это от того, что я чрезвычайно вынослива и хорошо расту, как в тени, так и на солнце, во влажной и в почти сухой земле.

— Да, да, вы очень непритязательны, — рассеянно ответил Кротон, занятый собственными мыслями. Он любовно поглаживал свои нарядные глянцевые, пурпурные, темно-вишневые, желтые с салатовыми разводами, оранжевые с темно-зелеными пятнышками собранные в пышный букет широкие листья и, даже не взглянув на обратившуюся к нему соседку, проговорил:

— Не правда ли, я похож на ярко разгоревшийся костер, и мои листья словно языки пламени, устремленные вверх. Мне даже не надо цвести, как, например, вам, Чайная Роза, настолько я сам по себе прекрасен, без всяких там цветов! Меня можно встретить повсюду. Все любят мой огненный свет, которым я освещаю даже самые темные помещения! Не знаю, право, кто еще может сравниться со мной?

Прекрасная и неприступная Чайная Роза улыбнулась, но ничего не ответила пестрому хвастуну — это было ниже ее высокого достоинства.

Но в разговор вмешался бордовый Колеус с мягкими, похожими на крапиву, бархатистыми листочками на сочных стебельках:

— Зато, дружище Кротон, ты не очень вынослив: и сквозняков боишься, и воздух тебе нужен влажный, и витаминами тебя нужно постоянно подкармливать, чтобы “твой костер” не потух. То ли дело я. Не хуже тебя выгляжу, и даже красочней тебя могу быть, но совсем не такой капризуля и неженка. Растить меня очень легко. Кроме того, у меня есть перед тобой одно преимущество! Знаешь какое? Я могу украсить любой дом, даже дом бедняка, потому что стою совсем недорого.

Кротон, обиженно поджав свои огненные листочки, тут же возразил ему:

— Но я живу дольше, а ты не способен сохранять свою красоту так долго, как это удается мне!

— Зато каждую весну я могу омолаживаться, так как мои черенки удивительно быстро дают корешки, и я снова становлюсь молодым и прекрасным, — не сдавался упрямый Колеус. — Только мне нужно много света и много воды, особенно летом. Во время летней жары лучшее наслаждение для меня — опрыскиваться прохладной водичкой. Впрочем, в жару и тебе, наверно, это занятие по душе! — продолжал разглагольствовать Колеус.

"Ничего себе, неприхотливый," — подумал Кротон, но смолчал, так как немного приустал спорить и хвалиться.

Молчание в домашнем садике длилось недолго. Первым тишину нарушил бело-розовый Цикламен:

— Да что вы спорите! Лучше взгляните на мои нежные прохладные цветочки на длинных и тонких ножках, какие только у балерин бывают! А мой прекрасный и нежный запах! Разве я не очарователен? И ухаживать за мной совсем несложно. Только поливать меня надо не сверху, как все другие цветы — мои стебельки не выносят избытка влаги. Лучше всего погружать горшочек со мной в мягкую воду, только и всего. Слава богу, Мария это знает очень хорошо, и я совершенно спокоен.

— В мягкую воду? А что это за вода такая? Волшебная, что ли? Я про такую не слыхал даже, хотя долго живу на свете! — удивился длинноусый Циссус, свесившийся со стены, чтобы не пропустить ни одного словечка и вовремя вставить свое.

— Да где уж вам, милейший Циссус! Мягкая вода — это дождевая или речная вода, — снисходительно объяснил длинноногий Цикламен.

— А если речка далеко, как же тогда? Или дождя долго не было? Откуда прикажите для вас воду доставать? — продолжал спрашивать дотошный Циссус, недоуменно шевеля своими замечательными усиками.

— Тогда буду пить отстоявшуюся водичку, из которой уже улетучился невкусный хлор. Терпеть его не могу! — раздраженно отвечал Цикламен, теряя терпение.

— О, сударь, как вы много знаете, — искренне восхитился добродушный усатик Циссус.

Раздражение Цикламена тут же прошло, и он ответил уже совсем другим тоном:

— Ну что вы! Я сам об этом узнал от Марии.

Столетник, внимательно слушавший, как хвалятся друг перед другом его соседи, не выдержал и сказал:

— Может быть, я не такой красивый, как все вы, уважаемые соседи, спорить с вами не стану, но самое полезное растение в нашем садике — это я! Мои сочные листья насыщены замечательным целебным веществом — алоином, которое помогает бороться с разными болезнями. Однажды, когда наша добрая Мария сильно порезала палец, и кровь полилась струей, она быстро срезала кусочек моего листа, разрезала его вдоль и приложила к ранке. И что же вы думаете? Кровь остановилась, а ранка быстро затянулась. Я и ожоги, и ушибы, и даже простуду лечить умею.

Столетник чувствовал, что своим рассказом очень удивил многие цветы, и был счастлив.

— А воду вы любите? — спросил впечатлительный Цикламен.

— О, нет! Хотя мои листья сочны, избыток воды мне вреден. Меня нельзя часто поливать и уж тем более — погружать в воду. Влагу я умею долго-долго хранить в своих восковых листьях, — охотно ответил Столетник.

— А почему вас зовут Столетником? Вы, действительно, до ста лет жить можете? — не унимался любопытный Цикламен.

— Вообще, Столетником меня зовут в народе, а мое правильное имя — Алоэ. Многие думают, что я цвету раз в сто лет, но это не так. В комнатных условиях я вообще не могу зацвести, а только расту. Иногда мне удается зацвести в оранжереях, и это со мной происходит значительно чаще, чем один раз в сто лет, — Столетник, готов был еще долго рассказывать о себе.

Но тут все цветы так расшумелись, так расхвастались друг перед другом, что невозможно уже было ничего разобрать. Этот шум и разбудил старика Фикуса, мирно дремавшего, по своему обыкновению, в последних лучиках заходящего солнышка. Старик Фикус был очень мудрым, к его мнению все цветы привыкли прислушиваться.

— Что за шум? Что у вас случилось? — строго обратился Фикус к цветам.

За всех ответила Бегония, совсем недавно распустившаяся пышным бело-розовым цветом:

— Этот пестрый попугай Кротон считает, что его листья красивее всех распустившихся цветов на свете! Разве это справедливо, многоуважаемый Фикус?

— Да, да, рассудите нас, пожалуйста, — запищали прелестные хрупкие Фиалки, плохо переносящие шум и споры.

Фикус важно приподнял свои уже немолодые темно-зеленые глянцевые листья, щелкнул ими и сказал:

— Фи, как не стыдно хвастаться своей красотой! Успокойтесь, мои молодые друзья. Все мы очень разные: и цветущие пышным цветом, и нецветущие вовсе; с маленькими неказистыми листочками и со сказочно-красивыми листьями, напоминающими цветы. Но все мы растения одного садика, за которым бережно ухаживает наша добрая Мария. Она нас всех любит одинаково. А это самое главное, не правда ли?

Мудрые слова Фикуса успокоили всех обитателей садика, и они заснули крепким цветочным сном. И снился им прекрасный сад, в котором мирно и счастливо росли все цветы земли.

Источник

ВНУТРЕННЯЯ КРАСОТА

М.Скребцова

Родилась как-то под ольхой березка. Обрадовалась ольха. Была она деревом добрым. Все деревья с ней дружили. Возле ольхи они хорошо росли: обогащала она почву удивительным веществом - азотом. Так что повезло березке с нянькой. Ольха ее и от мороза лютого защищала (она ведь морозов не боится), и от ветра холодного укрывала.

Выросла березка и превратилась в стройную белоствольную красавицу. Нянька-ольха не нужна ей стала. Красуется березка перед ольхой своими нарядами: то весенним платьицем, то белоснежной корой. Ольха таких нарядов никогда не носила, да и времени у нее не было, чтобы наряжаться: березку вынянчить - дело нелегкое. Как-то осенью стала березка перед ольхой хвастаться золотисто-желтыми листьями:
- Смотри, ольха, каким платьем меня осень одарила. Видно, заслужила я такой наряд своей красотой. А тебя, ольха, осень забыла. Как была ты зеленая, так и осталась.

Расстроилась ольха. Тем более, что правду березка сказала: листочки на ольхе держатся до поздней осени и опадают зелеными. Никогда они не золотятся, подобно березовым. А ей бы так хотелось примерить, хотя бы раз, осеннее разноцветное платьице!

Пожалела осень ольху и говорит:
- Не плачь, ольха. Я не виновата, что листочки твои не окрашиваются моими красками. Матушка-природа так распорядилась. Поговорю-ка я с ней. Может быть, она тебя утешит.

Полетела осень к Матушке-природе, рассказала ей про беду ольховую. Говорит Матушка-природа:
- Я, осень, утешу ольху. Деревце она доброе, ласковое, многим в лесу помогает. Назначу я ее хранительницей вод: речек, ручейков звонких да ключей хрустальных. Драгоценна влага земная, никто без нее жить не может: ни люди, ни звери, ни растения. Нет судьбы выше, чем хранить эту влагу для всех.

Сдержала Матушка-природа свое слово. С тех пор растет ольха по берегам речек, ручьев да ключей лесных. Сильные корни ее, как живые насосы, качают и качают воду из-под земли, не позволяют уходить ей на большую глубину. И выходит вода наверх где ключом, где ручьями. И еще одно удивительное свойство подарила ольхе Матушка-природа. Древесина ее один цвет на другой стала менять. Только срубленная, она белая, через несколько минут начинает краснеть, чуть подсохнет, станет нежно-розового цвета. Мебель из этого дерева удивительная.

Ольха больше не грустит об осенних нарядах и на березку не обижается. Некогда ей обижаться, у нее забот много: всех напоить, травы высокие вырастить. Люди говорят: "Где ольха - там сена вороха."

Осень, когда березку наряжает, всегда ольхе улыбается приветливо и говорит:
- Красота, ольха, разной бывает. У одних она внешняя, а у других - внутренняя.

СОЛНЕЧНОЕ ДЕРЕВО

М.Скребцова

Как-то раз загрустило солнышко, глядя с небес на хвойный лес:
- Изо дня в день освещаю я его своими лучами, а лес все равно темный. Вот лиственные леса свет мой хранить умеют. Пошлю-ка я свой лучик в хвойный лес. Пусть спросит у деревьев, куда они мой свет прячут.

Послало солнышко свой самый светлый лучик в темный лес хвойный. Деревья его сразу заметили и жадно к нему потянулись своими лапами.

Удивился лучик и спрашивает деревья: - Если вы свет любите, что же вы всегда темные? Солнышко удивляется, куда вы свет его прячете?

Отвечают деревья лучику:
- Мы храним свет солнышка в иголках - им зиму долгую зимовать, вот и копят они свет да тепло.

Лучик снова спрашивает:
- Почему же ваша хвоя не светлеет от света солнечного, почему она темной остается?

Деревья отвечают лучику:
- У нас только молодые иголочки светятся. Это в начале лета бывает, пока они могут беззаботно жизни радоваться. Но мы их торопим, чтобы взрослели скорее, - зима суровая ждать не станет. Вот они и стараются: свет солнышка впитывают, хвоинки свои в толстую плотную кожицу закутывают да еще поверх нее, будто непромокаемым плащом, сизым восковым налетом покрываются, чтобы не страшны им были морозы да ураганы. Поэтому к середине лета они уже темнеют.

Лучик произнес с грустью:
- Как жаль, что среди вас нет дерева, чья хвоя всегда светлой оставалась бы: и зимой и летом. С этим деревом в лесу вашем сразу бы светлее стало.

Попрощался лучик с деревьями и к солнышку вернулся. Выслушало его солнышко и говорит:
- Знаю я, лучик, что делать. Попрошу-ка я Мать-природу посадить в хвойном лесу семечко солнечного дерева. Ты, лучик, будешь его растить да оберегать; от твоей заботы многое зависит. Смотри, не ленись, а потом мне обо всем расскажешь.

Исполнила Мать-природа просьбу солнышка и посадила в хвойном лесу маленькое бурое семечко.

Скоро проросло семечко в деревце. Стало деревце расти не по дням, а по часам. Другие деревья быстро обогнало. Лучик от него ни на минутку не отходил, и выросли у деревца из каждой почки пучки светло-зеленых лучиков. Хвоя в пучках светлая, мягкая, нежная, бархатистая.

Радуется лучик:
- Наконец-то, светлое деревце выросло.

Привязался лучик к деревцу, полюбил его, целыми днями ласкал да щекотал его. От этого все деревце будто светилось.

На ночь лучик за гору уходил, а деревце засыпало сладко, обогретое за день любовью и светом своего друга. Утром лучик снова к деревцу своему спешил.

Наступила осень. Хвоя деревца стала нежно-золотой.

Лучик сам себя не помнил от счастья:
- Деревце мое с каждым днем все больше на солнышко похожим становится. Будет теперь в хвойном лесу золотое пятнышко.

Но вдруг случилось страшное. Как-то утром прилетел лучик в лес, а деревце его голое стоит. Посмотрел лучик на землю и увидел на ней солнечный коврик из золотых хвоинок. Заплакал лучик:
- Что же я наделал, проглядел деревце, не заметил, как заболело оно. Как я солнышку на глаза покажусь?

А солнышко тут как тут. Улыбается лучику:
- Не плачь, я все уже знаю. Когда Мать-природа по моей просьбе солнечное семечко в землю посадила, она поведала мне его тайну. Это деревце необычное. Оно так солнышко любит, что не может жить без него. Ночью, как только вы, лучики, прячетесь, деревце тоже засыпает и замирает, даже расти перестает, в отличие от елей и сосен. Зимой же оно спит крепким сном, поэтому и сбрасывает на зиму свои листья - хвою. Весной, лучик, ты снова увидишь свое деревце в красивом и светлом наряде.

Лучик всполошился:
- Как же наше деревце хрупкое зиму суровую переживет без хвои?

Отвечает солнышко:
- Но у него же есть друг-лучик! С таким другом солнечному деревцу не страшна даже лютая зима.

Так все и получилось, как солнышко пообещало. Столь хрупкое на вид деревце безмятежно пережило лютую зиму и к весне вновь покрылось необыкновенно мягкой и нежной хвоей. Лучик был счастлив.

Так появилась на земле Лиственница - самое светлое дерево из всех хвойных. Там, где растут эти деревья, будто отпечаток света лежит, даже в непогоду, когда солнышко за тучами. А прозрачно-воздушные кроны лиственниц подобны небесно-зеленым облакам.

Источник